Эдель представляла собой вполне гармоничное сочетание органики и техники в соотношении пятьдесят на пятьдесят. В прочном эндоскелете преобладало железо, а органика придавала ему необходимую гибкость, наружный покров имел схожую структуру, вернее будит иметь. Хитиновый покров так же пронизывало железо, но, сейчас, в куда меньших количествах. Процессор представлял собой мозг киборга, заставленный имплантами, и уже невозможно было толком разобрать, где заканчивается органика и начинается техника. Крупный желудок был заполнен кислотой. Часть крови изливалась из сосудов в желудок, быстро растворяя пищу, затем втягивалась через стенки желудка обратно в магистрали. Вообще её кровеносная или же топливная система представляла собой причудливое сочетание замкнутой и незамкнутой кровеносной системы. В отличие от Дехсета у неё е было топливопроводов с энергоном, только кислота. Системы вентиляции превратились в мощные лёгкие обогащающие кровь и органику атмосферным воздухом. Эдель нужен был воздух, в отличие от трансформеров, но она могла подолгу без него обходиться, сейчас это было около трёх-четырёх часов, и это при активном делении клеток и наращивании металла, что требовало огромный запас ресурсов. Когда же этот процесс прекратиться время могло затянуться до десяти часов при полном бездействии. Ещё одним интересным моментом была её искра, вернее то, что от неё осталось. Если назвать искру душой трансформера то её душа была как минимум жутковата на вид. Личинка Чужого, с которой Дехсет её сплавил при трансформации, проплавила грудную пластину, слилась с камерой искры и изменила саму искру. Теперь её биение завесило от мышц, наращенных на камере искры, которая послужила опорой для создания сердца. Продолговатое, тянущееся вниз оно беспрестанно пульсировало, точно человеческое, прогоняя через себя литры кислоты, которая питала её ткани. Так жё её насквозь пронизывала нейросеть по которой при каждом стуке прокатывался тёмно синий свет. Однако в этом причудливом сочетании само по себе никакой особой жути не было, учитывая, что она полуорганик. Отталкивающим был её внешний вид. Оно сильно смахивало на полурасплавленную личинку Чужого. В верхней его части имелись зубы, сплавленные вместе, точно какой-то начинающий скульптор не очень удачно вытесал фигуру. За продолговатой пластиной лба был самый крупный пучок нейро и зачатки мозга примитивного на вид. Маленькие торчащие лапки превратились в топливные магистрали прогонявшие кислоту. Кишечника у неё не было, всё-то немногое, что кислота не могла расплавить, а организм использовать, поступало в небольшой мешочек на подобии аппендикса, или скапливалось на дне желудка. Позже Ксеноморф попросту отрыгивал всё лишнее.
Всё время что Эдель лежала в отключке ей снились сны. Яркие, цветные сны, об охоте, в которой она не принимала участие, о существах, которых она никогда не видела, о других спарках и Кибертроне, на котором она ни разу не бывала. Бывало она шевелила самыми кончиками пальцев или хвостом, но не более. А ещё ей снилась боль, наващивая и зудящая, которая тянула просунуться, но она никак не могла, а когда проснулась, все её сны принялись быстро растворяться. Очнувшись ксеноморф присел в неудобную на вид позу, почти по турецкий, соединив нижние манипуляторы и взялся за голову. Голова болела, а ещё болело плечо, но уже не кровоточило. Пока Дехсет с ней возился раны, почти, зажили и сильная боль, сейчас, напоминала лёгкую ссадину, точно прижатый синяк. Эдель сощурилась и зашипела оглядываясь. Ей не нравилось здесь, слишком много света и мало темноты, в которой она могла спрятаться. Оня подняла голову, ловя единственную крупную тень в отсеке.
- Дех-х-хс-с-сет… - прошипела она.
Имя ей подсказали странные растворяющиеся сны. Какое-то мгновение она была уверена, что именно так его и зову. Впрочем, стоило ей встать на четыре лапы, и она уже ни в чём не была уверена. Это ведь просто сон, верно? Ксеноморф поводил готовой, осматривая стенки и пол, затем, недолго думая плюнул под ноги кислотой. Чёрная кислота тут же зашипела, задымилась, в воздухе возник лёгкий кислый запах. К сожалению энергополе она не проела, более того через секунду её ударило током. Создание пронзительно взвизгнуло, зло шипя. Со стороны было крайне, похоже, что ксеноморф ругается, правда ругательств как таковых малышка не знала. Закончив гневную стрекочущую тираду, она осторожно поводила лапами по скользкому полу, задумчиво его разглядывая. Затем направилась к ближайшей стене и попыталась на её забраться, результат оказался тот же. На этот раз ограничилось злобным шипением. Чужой потряс корпусом, точно пес, стряхивающий с себя воду и вновь сел принюхиваясь, одновременно с этим чуткие системы просканировали местность, пытаясь составить необходимую карту. Благо последнее вышло на ура. «Сканер», если его можно было так назвать, подаренный ей её органическими предками выдал ей подробную карту. Только вот мчаться к энергокубу кратчайшей дорогой она не стала. Малышка ещё прекрасно помнила, как неудачно для неё закончилась прошлая попытка забрать у него еду. Энергокуб либо начнёт отползать в другие тоннели, либо заманит её в ловушку, либо в конце, когда она его обобьёт, ей вновь дадут по голове. А получать по голове в третий раз она не хотела. Однако, она уже успела проголодаться и запах энергона был весьма и весьма притягателен. А так как у неё на данный момент не было особого выбора, она вяло поплелась по лабиринту тем самым коротким путём. Продолговатая голова всё время ходила из стороны в сторону, рассматривая сверкающие стенки и периодически на них шипя. А техноорганический сканер вновь принялся сканировать лабиринт. На этот раз на наличие слабых мест, где она могла бы пройти, прорваться или проскочить. В конечном счёте сытая она или голодная всё равно нужно было выбираться отсюдова.

Возможно, Эдель сообразила не так быстро, как хотелось бы её создателю, но вот запомнила эту фишку накрепко. А ещё сообразила, что это наверняка не единственное испытание. Стало быть, что бы добраться до выхода, ей приодеться повозиться. Конечно, это не очень-то её радовало, Ксеноморфу просто хотелось поскорее хотелось выбраться из треклятова лабиринта. Впрочем, во всех этих загадках был один плюс, они заставляли её находить выход, используя голову, а не слепо тыкаться в поисках выхода. Не то что бы, её органические сородичи не использовали голову, просто им, как правило, необходимо было обжечься, а Эдель приходилось действовать на опережение.
Оказавшись на новой развилке, Эдель внимательно её оглядела, она была такой же, как и остальные, а значит, не представляла угрозы. Ну, кроме небольшого, но важного отличия, в его центре лежала энергоконфета. Несмотря на притягательный запах Эдель помедлила, после сделала к ней пару шагов. Та не отдалялась, да и её никто не держал, так что Ксеноморф осторожно приблизился и взял-таки конфету в лапы. Почувствовав себя в относительной безопасности Эдель села и повертела конфету в лапах, решая, с какой стороны лучше начать. Здесь она почувствовала себя в относительной безопасности. Током её больше не били, загадки решать не заставляли, так что можно было спокойно насладиться обедом и передохнуть. Потратив на обед пару минут и поразмышляв о дальнейших испытаниях, Эдель направилась по тоннелю, который вёл к ближайшему выходу.
Очередная странная комната заставила её напрячься. Тем не менее, Ксеноморф вполне уверенно вошёл в новый зал и осмотрелся. За спиной и впереди вновь опустилось силовое поле, а над головой засияли алые надписи. Эдель задумчиво посмотрела на замысловатую нить знаков, столь смутно знакомых. Какое-то время она старательно в них всматривалась, словно пыталась прочесть, но процессор не выдал ничего полезного по этому поводу. Тогда она посмотрела на окружающие её цветные кубики. Взяв в лапы один розовый кубик, она в начале его обнюхала, затем попробовала на зуб, отчего кубик тут же частично оплавился. Несмотря на розовый цвет это совсем не походило на энергон, да и не пахло как он, и не светилось… но Эдель всё равно проверила. Так, на всякий случай. После она таки внимательно осмотрела кубик, на нём пусть и оплавленном всё ещё виделась часть кибертронских букв. Эдель нахмурилась, взяла целый кубик и внимательно его осмотрела. Те же смутно знакомые символы, смысл которых она не понимала. Взгляд её вновь скользнул вверх, на алые буквы и она по-своему поняла смысл сего задания. Сев на голубой пол, Эдель подгребла к своим лапам по больше кубиков, активно помогая себе хвостом. Впереди оставила небольшую площадку  и принялась перебирать кубики в поисках нужных символов. В этот момент она крайне походила на типичную бэту ясельного возраста, которая пыталась составить какое-то слово. Только вот бэт не били током в случае провала, да и были они посимпатичнее Ксеноморфов. Благо в этот раз вышло без разрядов. Эдель благополучно выстроила всю фразу за две-две с половиной минуты, только вот так и не отыскала вопросительного знака. Поняв, что символа попросту нет бэта, то есть Ксеноморф, ткнул коготком в то место, где он должен был находиться и возмущённо зашипев, посмотрела на Дехсета.
- Такого знака здесь нет… - прострекотала Эдель на языке Чужих.
Полумех наверняка её не понял, собственно она на это даже и не расщипывала. Просто иногда было полезно послушать звуки собственного голоса, это успокаивало и создавало впечатление чьего-то присутствия. Чужие живущие в ульях не очень-то любили быть в одиночестве, хотя и не страдали от этого так сильно как большинство стайных.

Когда двери отворились, Эдель встала на все четыре манипулятора и прошла по длинному тоннелю к выходу. В процессоре замаячила, было, надежда на то, что она вновь найдёт энергоконфету, но она, к несчастью, не оправдалась. Впрочем, у неё сейчас было достаточно других проблем, нежели отсутствие конфет. Полумех всё ещё парил над ней, и стоит её выйти тот наверняка вновь начнёт её ловить, а помимо этого впереди была ещё одна комната и квинт его знает, что ей уготовано там. Казалось бы она сделала не так много. Но всё равно чувствовала себя довольно вымотанной, но скорее морально, чем физически. Хотя недавние разряды, да и не до конца затянувшиеся раны давали о себе знать. Вроде и нечего такого, но всё равно неприятно, да и активно думать оказалось делом довольно напряжённым. Но последнее ей скорее понравилось, решение задачи и открытие нового стоили таких усилий. Казалось, мир от них становился только шире, а возможности больше. Впрочем, стоило вернуться к основной проблеме – как ей избежать полумеха?
- Что так и будишь на меня смотреть? – прострекотала она себе под нос, скосив взгляд на претендера. – Что тебе вообще от меня нужно, хотела б я знать… В этом просто нет смысла. Почему я вообще здесь? Почему он не съёл меня? Зачем заставлять меня решать все эти задачки? Думай-думай… - подначивала себя Эдель, неспешно бредя по лабиринту к выходу и продолжая недовольно стрекотать себе под нос. – Поставь себя на его место. Я ловлю кого-то и испытываю, зачем? За тем, что бы узнать, на что он способен. Зачем мне нужно это знать? Может, я нужна ему для чего-то, а если я не смогу пройти испытание меня можно съесть. Но для чего? – Эдель ненадолго прекратила стрекотать и голубого задумалась. – Это напоминает предалиэнов, когда они выпростают, они покидают улей и сражаться за жизнь за его приделами. А после этого, прожив там определённое количество времени, они возвращаться назад и становятся грозными защитниками. Может он испытывает меня для того что бы взять в свой улей? Странный способ. Хотя он и сам странный. Но ведь в улье не может быть больше одной королевы! Или он просто не знает что я королева? Но я не чую другой королевы… в таком случае, откуда взялся этот дрон?...
Под негромкий стрёкот и шипение Ксеноморф вошёл в последнюю комнату, вид выхода заставил её прекратить свои размышления. Комната была непримечательной, значит, задачи здесь не должно было быть, но на всякий случай она вышла к центру и немного подождала.  Когда ничего не произошло она поспешила к выходу.

«Зачем я вспомнила об испытаниях прэдалиэнов?» - запоздало подумала Эдель, глядя на разевающуюся пасть и стремительно отползая от обжигающего пламени. Тварь оказалась довольно уродливой и страшной, пожалуй, самой уродливой тварью которую она видела в своей жизни и которую помнила. На более глубокие размышления не было времени, нелепое создание приближалось. Эдель оскалилась, припав к полу, и зашипела, сосредоточившись на раскрывающейся пасти наполняющейся жаром. Ксеноморфы боялись огня, и она унаследовала этот страх от них. Это было своего рода знание об уязвимости к пламени, о его силе. Инстинкт гнал назад, говорил о том, что нужно обмануть его, но разогнавшийся ЦП не хотел отступать от намеченной цели, по крайней мере, так просто. Выждав пока чёрная пасть распахнется Эдель тут же отправила в неё здоровый комок кислоты.

Эдель с удовольствием пронаблюдала, как плавиться жуткое создание. Она даже не была до конца уверена, сработает ли кислота, в конце концов, пол при проверке не оплавился. А это существо было явно уязвимее. Это было отличной новостью. Но ещё оно было очень быстрым и это уже было плохой новостью…
Эдель подобралась и быстро скакнула в сторону, в последний момент, уходя от столкновения. Едва лапы коснулись поверхности, Эдель быстро развернулась и вновь атаковала. Правда, несколько иначе, чем можно было бы предположить. Эдель отлично запомнила неприятную особенность лабиринта бить током. Особенно когда на него попадала кислота, а ещё она запомнила, что ток не мог её «ужалить» когда она находилась в воздухе. Вот эту особенность она и хотела проверить на своём новом противнике. Развернувшись, она плюнула кислотой в пол по ближе к пэкмэну и тут же подпрыгнула. Пропуская возможный заряд. После сделала ещё два плевка, но уже непосредственно по цели.

РБ-10(+5), Сила-2(-3), Защита пэкмена-5(0) = +2
[dice=50336-1:30:2:Пауэратака. Эдель атакует оптику пэкмэна. Первый бросок.]
[dice=46464-1:30:2:Пауэратака. Эдель атакует оптику пэкмэна. Второй бросок.]
[dice=54208-1:30:2:Пауэратака. Эдель атакует оптику пэкмэна. Третий бросок.]

[dice=50336-1:30:8:Уклонение. Ловкость - 8]