Он ощущал её страх, он упивался её внутренней борьбой. Дехсет определённо не стеснялся своих садистских наклонностей, но до физических пыток снисходил редко. Гораздо приятнее ему было ощущать моральные терзания своей жертвы, и пусть Нира уже давно вышла из этой категории, сути дела это не отменяло. Так что, покрывая поцелуями её шею, он какой-то частью своей Искры жалел о том, что не может заглянуть ей в лицо, дабы в полной мере насладиться противоречивыми чувствами фем. Это было совсем как тогда, разве что, безразличия к собственной судьбе у неё было гораздо больше, чем сейчас. Впрочем, сторонние мысли мгновенно вылетели из его процессора, стоило ему ощутить прикосновения к основаниям своих щупалец и последующие за этим электроразряды, а последовавший за этим взаимный рывок навстречу друг другу и вовсе отбил у него желание заниматься психоанализом.
Выдохнув горячим воздухом на шею фем, претендер заработал тазовой секцией, постепенно ускоряя ритм. Как могла выяснить Нира в ходе своего исследования, основания его щупалец скрывались под навесными бронепластинами. И если размеры зазоров между основанием средних тентаклей и прикрывавших их бронелистов были слишком малы, то под защитные пластины четвёрки больших щупалец, благоразумно не задействованных претендером в процессе коннекта, вполне можно было проникнуть рукой, ощутив скрывавшуюся под ними мягкую псевдоплоть. Тентакли подрагивали, скользя по корпусу фем, прикасаясь к внутренней поверхности её бёдер, гладя её по крыльям и талии.
Опираясь полусогнутой левой рукой об пол, Дехсет протянул правую к грудному отсеку фем, насколько позволяла их текущая поза. Его ладонь вновь вспыхнула тёплым светом энергона, который с лёгкостью проникал сквозь броню Ниры, согревая её Искру и внутренние системы. Примерно в то же время, два тонких кабеля уверенно проскользнули меж прижатых друг к другу корпусов и подключились к интерфейс системам разведчицы, отправляя ей первые импульсы животворной энергии. Испытываемые им ощущения были волшебны, но Дехсету хотелось более… тесного контакта. Потому, просьба Ниры стала для него сигналом к действию:
- Открой ротик и скажи «ааа» - тихо ответил он ей, проведя по щеке фемботки влажным от смазки щупальцем.

Он горел под её прикосновениями, каждое касание изящной ручки, каждый изгиб металла на корпусе отражался в Искре и энергополе претендера порывом сладострастия. Ему было хорошо, очень хорошо. Но, что несомненно вытекало из его природы, ему хотелось большего. Нира добралась до органической прослойки, скрывавшейся под внешним панцирем чёрной металлической «кирасы». В боевых условиях, как и она сама могла наблюдать, внешняя оболочка оказалась куда менее эффективной скрытой под ней органики. Однако, сейчас, когда Дехсет и телом, и духом стремился к наслаждению, прикосновения к тем местам, которых обычно не касались в повседневной жизни, вывело его на очередную волну экстаза.
Сейчас, его органическая оболочка, в обычное время покрытая чем-то, отдалённо смахивающим на хитиновую корку, была мягкой и упругой. Фем могла почувствовать во второй составляющей своего бондемейта активное биение живой силы: органика была тёплой, пульсировала в ответ на стремительную циркуляцию внутренних веществ. Испускаемый её пальчиками разряд заставлял псевдоплоть сжиматься в тугой клубок, но уже через секунду она расслаблялась, а по преисполненному удовольствия и страсти глухому стону Дехсета она могла понять, что её прикосновения доставляют ему удовольствие.
Претендер легонько провёл округлым кончиком влажно поблескивавшего в тусклом свете тентакля по губам фем, а потом засунул щупальце ей в ротик. Он немного сбавил темп, прикосновения его рук, лучившихся солнечным светом, волнами энергии и тепла, стали не столько возбуждающими, сколь ласковыми и успокаивающими. Всё было направлено на то, чтобы дать его Нире в полной мере почувствовать то, что он ей приготовил. Он осознавал, сколь первобытным и дикарским было его отношение к этой фемке, и всё же, не видел особого смысла его менять. В конце-концов, в его подходе имелась чёткая логика: завоевал, покорил, соблазнил – значит моё. Тем не менее, Дехсет должен был признать, что испытывает к ней нечто большее. Причиной его особого отношения к разведчице могла быть заключённая между ними связь, а не его собственные чувства, но так или иначе, он не хотел её обрывать.
Куснув напоследок шейку Ниры, он приподнялся, намереваясь в полной мере получить удовольствие от того, что собирался сделать.
- Наслаждайся – посоветовал он фемке, и его щупальце, замершее было у неё в ротике, скользнуло дальше.
Покрытый смазкой тентакль не без труда прошёл сквозь горло фем, но дальше дело пошло проще. Попутно, Дехсет воспользовался одной из имевшихся в фаерволлах фем «чёрных дыр», оставленных ей со времён их памятной встречи, и внёс кое-какие коррективы в работу её систем, облегчая дорогу своему органическому отростку. Скользя по центральной энергонной магистрали, щупальце успешно достигло грудного отсека, успешно миновало заранее деактивированные претендером энергонные фильтры Ниры и двинулось дальше, прямой дорогой до расположенного в нижней части корпуса энергобака.
А претендер наблюдал, как сантиметр за сантиметром серебристой плоти скрываются у неё во рту. Он испытывал восторг и ликование, тесно замешанные на глубоком экстазе. Пытаться передать их существу, не обладавшему столь длинными и гибкими чувствительными органами было равносильно попытке объяснить слепому цвет воды. Его оптика, слегка прищуренная, лучилась ярким фиолетовым пламенем, практически поглотившим обычно царившую в ней темноту. А щупальце скользило глубже, погружаясь в столь любимую, столь желанную им фемботку.

Дехсет искренне наслаждался происходящим, ощущая, как его щупальце всё глубже погружается в корпус Энергии. С жестокой усмешкой наблюдал он за тем, как судорожно дёргается его фемочка, но не препятствовал ей, лишь крепче прижал её к полу. Впрочем, Нира быстро успокоилась, чем заслужила себе ободряюще-клыкастую улыбку и короткий, но нежный поцелуй в шею. Ощутив губами пульсацию собственного щупальца, упорно протискиваемого внутрь фем, Дехсет вновь улыбнулся и успокаивающе погладил её по шее. Движения Ниры напомнили ему о других частях корпуса, требующих ласки и наслаждения. Претендер поспешил исправить это упущение и вновь стал двигать бёдрами, задавая темп. Впрочем, сейчас то удовольствие, которое он получал от проникающего в её порт коннектора были лишь тенью того шквала, что обрушивал на нейросеть углубившийся в корпус фем тентакль.
- Я подумаю, а ты пока реши что, куда и когда – вполне серьёзным тоном ответил он, лаская Энергию щупальцами. – К тому же, почему это нельзя? Праймус даровал нам свободу воли, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы не воспользоваться ей.
Проникший в неё тентакль, счастливо миновав вентиляционные отверстия, продолжал двигаться по главной топливной системе. Он уже опустился до уровня живота Ниры и вошёл в расположенный там топливный резервуар, погрузив своё окончание в тёплый энергон, так и не израсходованный при формировании нового корпуса из протоформы. Немного продвинувшись дальше, он замер, и, как несложно догадаться, это было не к добру. Подарив Нире многообещающую улыбку, Дехсет сверился с количеством имевшегося в его распоряжении энергона. Результат его полностью удовлетворил и жадный до извращённых наслаждений претендер принялся закачивать в тентакль порции энергона.
Нира могла видеть их как небольшие вздутия, возникающие у основания щупальца и стремительно продвигавшиеся к её рту. Одно за другим, они проходили вглубь её корпуса, чувствительно проходясь по системам. Округлое окончание щупальца раскрылось, подобно цветку, и выплеснуло первую струю на стенки резервуара. Спустя несколько секунд, за первой порцией пошла вторая, третья…
Но Дехсету этого как будто было мало: к текущему по щупальцу энергону добавились электрические разряды, возникавшие в случайных местах на протяжении всего тентакля. Энергобак фем вскоре наполнился на две трети, а Дехсет и не думал останавливаться. Его оптика горела ровным фиолетовым пламенем, энергополе выдавало страсть, возбуждение и немалый интерес.
- Потерпи – попросил он. – Самое интересное только впереди.

- Никакой жертвенности… - печально протянул в ответ Дехсет.
Первым его побуждением было одним коротким движением руки сломать челюсть Ниры, зафиксировать её манипуляторы, после чего продолжить наслаждение процессом. Вправить челюсть – дело пяти секунд, да и прочие повреждения он смог бы починить, в крайнем случае, пришлось бы снова пересадить её Искру в новую протоформу. Тем не менее, неожиданно для себя, он счёл такой вариант развития событий неправильным. Да и данное не так давно обещание не причинять ей боль заставило его, со вздохом, остановить процесс накачки. Он ласково погладил её по щеке и едва слышно прошептал:
- Ну ладно-ладно, всё, больно больше не будет. Только немного стыдно, но не более.
Его слова подкрепились движением ожившего в её энергобаке щупальца. Его округлое окончание принялось слепо шарить по стенкам ёмкости, пока не наткнулось на закрытое диафрагмой отверстие, ведущее к порту фем. На бледных губах Дехсета возникла улыбка, исполненная предвкушения. Претендер не прекращал работать коннектором, не давая Нире возможности сосредоточиться на тех процессах, которые происходили сейчас в её корпусе. Он ласково погладил её по животику и возбуждённо прошептал:
- А сейчас настало время для самого интересного…
Повинуясь его команде, сложная система клапанов, препятствующая несанкционированному сбросу топлива в обычной жизни, открылась настежь и тут же была закупорена продолжившим своё движение щупальцем. Дехсет склонился к Нире почти вплотную, в то время как последние сантиметры серебристой плоти погружались в её корпус, и вот, в очередной раз войдя в её порт, он наткнулся на стремящийся выползти наружу тентакль. С шумом выдохнув, он приподнялся на одном локте и сместился в бок, с удовлетворением наблюдая, как из её порта появляется покрытое розоватой смазкой окончание щупальца.
Оценить прелесть происходящего мог только тот, кто сам обладал гибкими манипуляторами достаточной длины, чтобы целиком насадить достаточно высокую фем на один из них. Высунув щупальце порта на десяток сантиметров, Дехсет перехватил вторую руку Ниры и протянул её к тентаклю, намекая на то, что именно нужно с ним делать.
Рядом бесшумно возник крылатый силуэт Искателя. Не проявляя никакого интереса к происходящему, слабоискровый протянул Дехсету удерживаемый в лапе баллончик. С его точки зрения любоваться тут было нечем: владеть этой фемботкой ему всё равно не светит, а раз так, незачем грузить себя лишними фантазиями. Стрекотнув напоследок, слабоискровый вернулся к своему наблюдательному посту у двери в склад.
Довольно кивнув Искателю, претендер нажал на кнопку-активатор. Балончик исторг порцию густой белой пены. По воздуху отчётливо дохнуо холодом. Вновь кивнув, на этот раз, уже своим соображениям, Дехсет направил горлышко распылителя на грудной отсек фем, нажал на кнопку и провёл широкий зигзаг леденящей жидкостью, остановившись в районе живота.

Он ощутил перемену в состоянии Ниры, и она ему не понравилась. Дехсет действительно недоумевал от того, почему окружающим не может нравится то, что нравится ему? Это же так приятно! Списав неожиданное последствие столь глубокого проникновения в корпус Ниры на несовершенство фемской психики, он сосредоточился на своих ощущениях, которые, между тем, достигали наивысшего накала. Происходящее попросту выносило ему процессор, ощущение фемского корпуса, сдавливающего его щупальце на всём протяжении его длины, электромагнитных, энергетических полей, пульсирующий вокруг... Это было восхитительно. Ну а когда она ещё и схватилась за окончание тентакля…
Дехсет шумно выдохнул и запрокинул голову. Его руки замерли, обхватив корпус фемботки, тентакли оживлённо струились по её корпусу и крыльям серебристыми лентами. Как и ожидала Нира, её действия привели к самой что ни на есть бурной реакции. Дехсет закричал в голос, прижимая к себе Ниру, его оптика вспыхнула неестественно ярким фиолетовым светом, энергополе претендера фонтанировало, словно вулкан, из коннектора брызнула струя энергона вперемешку со смазкой и растеклась по полу розоватой лужицой. По проникшему в корпус разведчицы тентаклю скользнул очередной ком энергона, прошёлся по внутренним системам, и выплеснулся наружу через высовывающийся из её порта конец.
С точки зрения извращённой логики Дехсета это было красиво, вот только сам Дехсет в эти секунды прибывал на вершине блаженства и ничего не замечал. С небольшой задержкой, выплюнули небольшие порции энергона и другие щупальца. Часть из них украсила стены, пол и потолок, другие осели на копрусе фемботки. Экстраз претендера продлился ещё десяток секунд, Дехсет вынужденно выпустил Ниру из своих объятий и вцепился пальцами в пол, разрывая когтями и комкая обшивку палубы.
Испустив короткий электрический импульс, тонкие щупальца-шнуры выскользнули из портов её грудного отсека и проворно втянулись в корпус. То же самое сделали и остальные тентакли, включая тот, что буквально пронзил её насквозь. Правда, Дехсету хватило концентрации замедлить его движение – иначе без серьёзных повреждений тоже бы не обошлось. Но вот, окончание серебристого тентакля выскользнуло изо рта Ниры, мазнуло её на прощание упругим концом по щеке и скрылось в корпусе. Дехсет растянулся на полу рядом с ней, его лицо было горячим, дыхание – частым и прерывистым. Выдохнув горячим воздухом, он тихо произнёс:
- Прости, не удержался…
Впрочем, в голосе его не чувствовалось особой вины. А в оптических датчиках царила тьма.

Не подозревая о зарождающихся в этот момент в Искре полюбившейся ему фемботки садиских наклонностях, Дехсет наслаждался состоянием покоя и удовлетворения, что овладело им. Впрочем, что-то не давало ему покоя, некая незавершённость… Он скосил оптику, наблюдая за художествами Ниры расфокусированным взглядом кота, налакавшегося сметаны. Её прикосновения были приятными и успокающими, и всё же, он потянулся к ней, чтобы остановить. Что за детские забавы, в самом деле? Однако, не успел он пошевелиться, как она накрыла его губы своим поцелуем. И Дехсет ответил, без страсти, но с неожиданной нежностью.
- Как скажешь – произнёс он, когда их губы разомкнулись. – Но знаешь, ты была бы просто замечательной жертвой, я бы даже занёс тебя в свой личный Топ 10, сразу перед джанкионом и после сити-бота.
Он ощутил её желание, и в принципе, это было бы неплохо – полежать чуток в обнимку, наслаждаясь моментом. Впрочем, фемку явно занимали другие думы и, приподнявшись на локте, Дехсет с вялым интересом наблюдал за её поисками. Конечно, краски тут были, всё таки, запасник ремблока, и оценив направление её поисков, претендер решил, что в Нире внезапно проснулся художник. Погрузившись на некоторое время в свои мысли, Дехсет с неохотой поднялся с пола, оценивающим взглядом обвёл творящийся в отсеке бедлам и покачал головой.
Впрочем, прибираться он не стал, и вместо этого подошёл к разведчице. Он мягко положил руку на её плечо, и протянул вперёд другую, на раскрытой ладони которой в мягком розоватом свечении возник чёрный стальной цилиндр: уже знакомое Нире логово Скейла.
- Он заслужил твоё доверие – негромко произнёс Дехсет, снимая крышку, под которой прятался столбик с вцепившемся в него робопауком, и сложенной кольцами вокруг цепью. – Куда бы не занесло эту станцию, выбраться с неё будет очень непросто, а потому нам не следует пренебрегать помощью.
Внезапно, на его бледном лице проступила улыбка:
- А учитывая бесшабашный нрав твоей второй натуры, мне будет гораздо спокойнее, если за тобой будет присматривать Скейл.
От раскрытого цилиндра дохнуло холодом, чёрный паук медленно зашевелился и стал лениво перебирать лапками, пробуждаясь от своего сна. Его многочисленные оптические датчики зажглись ровным фиолетовым светом и сфокусировались на фемботке. Встроенный в брюшко самоцвет потеплел, окрасившись в солнечно-жёлтый цвет. Определённо, таргетмастер был доволен новой встречей с хозяйкой и с нетерпением ожидал подключения.
- Не бойся, второе подключение пройдёт легче, он уже настроился на твою нейросеть – с честным лицом солгал Дехсет и вытянул вперёд вторую руку ладонью вверх, намекая, что собирается придержать манипулятор фем во время подключения.

Всегда интересно наблюдать за изменениями. Разумеется, только через стеклянную витрину, в безопасности и уюте. Когда изменения грозят затронуть тебя самого – тут уж не до познавательной деятельности. Так или примерно так мыслил почти каждый обыватель. Но Дехсет был учёным, и с его точки зрения, лишь оказавшись по ту сторону витрины, наблюдатель сможет добиться истинного знания. Вовлечённость в процессах обеспечивает непредвзятость оценки, и позволяет наблюдателю докопаться до первопричин.
Кто-то из его коллег предпочитал созерцать геологические или информационные процессы, но сам искролог всегда с большей охотой придавался опытам над живыми трансформерами. И сейчас, его занимали мысли о том, что может вылупиться из куколки, что стояла перед ним и рассматривала краски: прекрасная бабочка, или смертоносный скорпион. В любом случае, это будет интересно.
- Я уже наотдыхался на тысячу лет вперёд – отозвался он. – Когда в любой момент тебя может сморить неодолимый сон, начинаешь ценить каждое мгновение. И цена этого довольно высока.
Скейл отозвался довольным стрёкотом на прикосновение её руки, тянущаяся за ним цепь с тихим шелестом размоталась, и робопаук приготовился к прыжку. Дехсет же в ответ лишь хмыкнул:
- Это взаимно. Впрочем, ты же знаешь, меня непросто повредить. Твоему бойфренду это конечно удалось, но только благодаря помощи Спрингера.
Нельзя сказать, что претендер испытывал какие-то неприятные чувства по поводу своего вынужденного бегства, но свою органическую броню он считал почти совершенной, и тот факт, что она его в какой-то веке подвела, задевал его чувства, как её изобретателя. Впрочем, подвела ли? Он жив и здоров, да ещё и ушёл с ценной добычей. Определённо, произошедшее нельзя считать полным поражением.
Скейл, которого их разговор интересовал не больше, чем курс валют на фондовой бирже Квинтессы, воспользовался моментом и прыгнул на руку Ниры. Его лапы тут же примагнитились и, немного потоптавшись, он занял прежнюю позицию, улёгшись брюшком между запястьем и локтевым сочленением. Несколько секунд ничего не происходило, только тихо, еле слышно, жужжали механизмы робопаука, готовясь к стыковке. Дехсет отбросил криокамеру и опустил свободную руку на плечо фемботки, и в этот миг, Скейл начал внедрение. Не станем останавливать внимание на тонкостях операции, включающей в себя множество глубоких разрезов, извлечение отрезков нейросети, энергонных магистралей и электрических кабелей с заменой их на другие куски, зацикленные на самом таргетмастере, и кучу прочих малоприятных действий. Анестезия конечно имела место быть, но сделать её полной мешали особенности процесса.
Не прошло и минуты, как всё было закончено: паук с довольной подсветкой улёгся на руку Энергии, анализируя изменения в конструкции её корпуса. Погладив её по наплечнику, Дехсет окинул взором стеллаж. Он никогда не замечал в себе тяги к искусству, если конечно не принимать за искусство умение скрещивать различные цепочки ДНК. И всё таки, у него было определённое представление о том, какой он бы хотел видеть свою фемботку. Потому, не колеблясь ни секунды, он протянул руку, снял с полки флакон-распылитель и протянул Нире. Банка была хромированной, и в её стенках отражалось ровное мерцание его оптики, и тёмное пространство склада, а на этикетке был нарисован кружок глубокого синего цвета, с лёгким сиреневым отливом.
- Ты прекрасна – тихо произнёс Дехсет, наклонился вперёд и нежно поцеловал её в основание антенны. – Ты напоминаешь о сумерках, что полюбились мне ещё на Асхе, думаю, этот цвет будет не хуже любого другого.
Окинув Ниру долгим, оценивающим взглядом, претендер добавил:
- А крылья я бы посоветовал покрыть серебром, взять оттенок посветлее и с повышенной отражаемостью. Не слишком удобно при маскировке, но при твоих-то способностях это не будет особой проблемой.

- Как по мне – протянул Дехсет, созерцая творческие изыскания подруги, - он тебя не стоит. Абсолютно пропащая личность, ни будущего, ни глобального мышления, идеалист, одним словом. Ну а что до меня…
Он задумчиво погладил её по сгибу крыла и закончил:
-…то я нахожу в тебе необъяснимую прелесть. Серьёзно, не верь я в магию и прочую чепуху, решил бы, что ты меня околдовала.
Процесс подключения фемботка прошла стоически. Претендер ожидал получить определённое наслаждение от пронзившей её боли, но вместо этого, сам ощутил боль – душевную, если так можно сказать. Эта вспышка сопереживания была столь неожиданной, что Дехсет в удивлении округлил глаза и приоткрыл рот. Несколько секунд, он молча пытался понять, что с ним происходит, но не достиг в этом успеха.
- Точно, околдовала… - поражённым тоном выдохнул он. – И что мне прикажешь с тобой делать? И с собой…
Ещё несколько секунд он молчал, а потом снизошёл до ответа на её вопрос:
- Успокойся. Не сможешь.
В его словах царила абсолютная уверенность, не убеждённость в собственной силе, но нечто иное. Будто какие-то особые обстоятельства не позволят Энергии однажды прикончить его. Он примерно представлял, что ощущает она, и чего боится. В какой-то мере, её страх передался и ему.
«Да, наверное в этом всё дело. У органиков – гармоны, у нас – связь Искр. Занятно…».
Скейл ответил так, как умел – ощущением тепла, надёжности и радости от того, что он вновь может заниматься любимым делом – защищать Ниру. Дехсет же отозвался на её слова более конкретно:
-  Какая романтичность… нет, я представлял себе не ангела. Впрочем, я не настаиваю. Мы все несовершенны, а раз так, не думаю, что что-то изменится, если ты станешь чуть-чуть менее совершенна… – он поколебавшись, придвинулся ближе и приобнял фемботку за талию – и я тоже. В конце концов, совершенство – это довольно скучно.
Но уточнять, кого именно он имел в виду претендер не стал. На деле же, всё на той же Асхе водились занятные существа, которых обитатели Земли посчитали бы или демонами, или гаргульями. Они были ночными жителями, и порой, стоя на пороге своего дома в лесной чаще, он видел, как мчатся по сумеречному небу их стаи. С тех пор он и приметил этот цвет. Не потому, что в нём было нечто особенное, просто, ему понравилась та грация, с которой эти существа парили в воздухе.
А вот её следующие слова в его Искре особого отклика не нашли – что немного успокоило претендера. Значит, овладевшее им безумство не всесильно. Уже что-то, а то так, он ведь мог скатиться до… романтики! Прогулок при луне, конфеток, цветочков, комплиментиков… Дехсета ощутимо передёрнуло. Неет! Чтобы с ним не вытворяла эта искренняя связь, он должен сохранить холодный рассудок и здравый смысл. А смысл намекал, что пора закругляться и переходить к делу. Разум претендера скользнул ко внутренней информационной сети станции. Оставалось надеться, что у местных системщиков есть чем заняться, помимо отлова дерзкого хакера.
Скейл отреагировал нейтрально, даже мигнул серым, мол, хоть горшком называй, только в печку не бросай. Чувство стиля было ему практически чуждо, и если пожелание хозяйки не вредит ему, ей, или её безопасности – то почему бы и нет?

Ощутив прикосновение её тёплых губ, Дехсет слегка прищурил оптику, словно кот, предвкушающий близкое знакомство с миской, полной сметаны. Впрочем, её предупреждение подействовало отрезвляюще: Дехсета вполне устраивали его нынешняя окраска, хватит с него и диковинного узора, красовавшегося на его лице. Вспомнив об этом художестве, претендер поспешно стёр подсохший энергон со своего лица.
«Не стоит давать ей почувствовать надо мной власть… иначе в один далеко не прекрасный день она решит украсить мои щупальца бантами» - мимоходом подумал он.
Методикой приручения фемботок претендер не владел, но намеревался в сжатые сроки ликвидировать этот пробел в своих познаниях. Фразы про Исильдура он не понял, но предпочёл сделать вид отстранённый и сосредоточенный, нежели переспросить. Нет, о Земле кое-что слышал и он: в рамках сжатого курса по изучению современной культуры он касался планеты людей, оказывавшей значительное влияние на нынешний облик Кибертрона. Однако, ни о каких Исильдурах не слышал и подавно, так что, счёл его прозвищем, данным ему Нирой по какой-нибудь фемской прихоти. А вот вопрос о трансформерских божествах вызвал в Дехсете неожиданное оживление.
- Я думаю, что они любители – с уверенностью эксперта-теолога сообщил он. – Иначе как объяснить, что наш мир – сплошная профанация? От творения божественных разумов волей-неволей ожидаешь нечто большее. Взять хотя бы Кибертрон. Если мы – избранная Праймусом раса, как утверждают многие его почитатели, то нас безусловно можно считать шедевром несовершенства. Мы настолько несовершенны, что почти уничтожили себя… и таки уничтожим в ближайшем будущем. Полный провал концепции. Не находишь, что накосячившего так бога нельзя воспринимать всерьёз?
Претендер явно наслаждался своими выкладками. Очевидно, он давно ожидал случая изложить кому-нибудь свой взгляд на вопросы создания и функционирования вселенной.
- Что касается хаоса и порядка… то я не совсем тебя понимаю. В нашем мире действуют законы: гравитация, инерция, стремление к власти и размножению. Физические, химические, психологические. Они действовали до нашего появления, и будут действовать после нашего неизбежного вымирания – последние слова он выделил интонацией, как бы побуждая фемботку к спору насчёт будущего трансформеров. – Конечно, происходящие в мире события часто выглядят неожиданными и непредсказуемыми, но на деле, у каждого из них есть своя цепочка оснований, это касается и наших поступков: подавляющее большинство из них обусловлены нашим характером, который, в свою очередь, обусловлен нашим прошлым, нашим воспитанием, тому, с кем мы общаемся и какие решения принимали ранее. В итоге, каждый шаг вызывает лавинообразную череду последствий, и в основе любого, пусть даже самого неожиданного шага, лежит неуловимая череда предпосылок. Хаос и порядок – это вопрос восприятия.
Произнося сей мудрёный монолог, он с прищуром наблюдал за теми изменениями, которые вносила Нира в дизайн Скейла. Сам паук на происходящее не отреагировал от слова никак: проведя химический анализ вещества и удостоверившись, что оно не ядовито и не взрывоопасно, таргетмастер успокоился и сосредоточился на изучении предоставленной Нирой информации. Дехсет же наблюдал за происходящим со снисходительной полуулыбкой. Мол, опять эти фемские причуды. Впрочем, он оставлял за Нирой возможность на несовершенство. К тому же – Скейл был её собственностью. Пусть делает с пауком всё, что хочет, лишь бы не мешала ему работать.

Реакция на слова о богах ему понравилась. Кому не приятно знать, что его точка зрения по прежнему вышибает землю из-под ног у обывателя?
- Любители? – ошарашено протянула она севшим голоском и оборачиваясь на своего возлюбленного.
- Профаны – пожал плечами Дехсет. – Недоучки.
Следующая тирада заставила его улыбнуться шире – именно ответа в стиле «божественная воля выше нашего уразумения» он и ожидал. Конечно, ответ у него был заготовлен заранее, даже несколько ответов – сидя на необитаемой планете порой испытываешь страшные приступы безделья, так что, на темы вечного Дехсет думал часто и подолгу. Подобно хитрому пауку, он заманивал бойкого серокрылого мотылька в свои сети, где его преимущество будет неоспоримо. Настало время сломать мотыльку крылья. На его лице заиграла знакомая хищная улыбка.
- И… как ты думаешь, мы сильно продвинулись по пути постижения причин войны и собственного несовершенства за последние четыре миллиона лет? На мой взгляд, пока что, мы продвинулись только по пути собственного истребления, причём, почти до самого финала. Весь мир считает нас воинственными чудовищами, нас презирают и боятся – вряд ли в такой ситуации мы сможем кого-то чему-то научить, кроме страха за их собственные ресурсы, конечно. И разумеется, я не думаю, что грядущие тысячелетия будут чем-то кардинальным отличаться от прошлых веков. Думаю, ситуацию в корне сможет переменить разве что внеочередное явление Юникрона. Которого, впрочем, пока не наблюдается. Конечно, я могу ошибаться. Но если Праймус и не был полным профаном, верно, он был очень жесток. Настолько, что ни одному из его творений никогда даже не приблизиться к уровню творца. Подумай. Если он знал, что выйдет из его творений, это значит, что он дал санкцию на каждую жизнь, загубленную этой войной. Включая твоего Альфу. Я не считаю себя добряком, но не уверен, что смог бы убить сорок с лишним миллионов. Наш создатель, Нира, или крайне глуп, или чудовищно, невообразимо жесток. И лично я бы предпочёл, чтобы Праймус был профаном. Хотя бы потому, что тогда у моего замысла оставался бы шанс на успех.
Поползновения на своё лицо он воспринял вполне благодушно: всё таки, приятно, когда о тебе заботятся, пусть и в таких мелочах. Так что, он беспрекословно позволил стереть энергон со своего лица, храня при этом торжествующую улыбку. И снова – она попалась на простенькую наживку. Это было так прелестно, что на какой-то миг, претендер даже ощутил жалость. Впрочем, эта эмоция быстро исчезла, и он с должным вниманием выслушал свою фем. Настало время сломать мотыльку лапки.
- Отчего же? Появление чего-то подобного Режиму – вполне закономерное явление. Но если тебе и прочим ботам, живущим «здесь и сейчас» это появление кажется первым шагом к светлому будущему, то я, смотря на ваше общество со стороны, вижу в нём последний вздох умирающего больного. Он принесёт облегчение, краткое, светлое, которое окончится падением в удушающую тьму. Наш вид уничтожал себя войной на протяжении четырёх миллионов лет. Продолжительность войны свидетельствует о простом факте: жажда к насилию в нашей природе. Она сильнее морали и сострадания. Альтруизм и честность – это аномалия, редкая и малоизученная. Ваш Режим существует всего сотню лет, по моим прикидкам, ему осталось ещё от силы столько же, после этого, сытая жизнь в достатке породит новых десептиконов, инстинкт к убийству снова начнёт преобладать и… это всё, конец. За этим будет только боль, разрушения, ненависть и смерть, до самого конца.
Конечно, Дехсет мерил мир своею меркою, мерил по себе, как и многие другие. Но в его словах звучала убеждённость, сами слова были обосновано и имели под собой значительные исследования. Единственная его ошибка заключалась в том, что он не оставлял шанса на спасение и исправление: ни себе, ни своему виду. Потому, исполненные надежды на будущее слова Ниры звучали для него наивно и глупо. Впрочем, он не собирался склонять её к своей вере, прекрасно представляя, сколь болезненным будет для неё признание истины. Но... сейчас как раз настало время обеда, а раз уж судьба напоследок подкинула ему такой лакомый кусочек, грех этим не воспользоваться?
- Милый, - попросила она, сбрасывая с себя оцепенение и оборачиваясь к претендеру. – Помоги мне со спиной, сама я не дотянусь.
- С большим удовольствием – с готовностью согласился он, принял распылители и внимательно выслушал указания. – Не уверен, что сейчас будет разумным вламываться в информационную сеть станции, слишком велик риск нарваться на настырного компьютерщика. Но и оставаться здесь тоже не следует. У нас есть достаточно богатый выбор мест, где схорониться, но, может у тебя есть какие-то пожелания?
Он взялся за дело с большой охотой и старанием, тщательно покрывая краской каждый миллиметр её спины, и дело тут было не только в эстетическом удовольствии: Дехсету было приятно заботиться о своей собственности. К тому же, заведя разговоры о перекраске, Нира невольно натолкнула его на идею о том, что собственность неплохо бы пометить… но это чуть позже. Сейчас же, когда лапки и крылья предполагаемой жертвы были сломаны, настало время впиться зубами в мягкое брюшко.
- Лица детей Праймуса тоже по своему красивы – шепнул он ей на аудио. – Столь непорочны, столь невинны… Шоквейв конечно хорош, этого у него не отнимешь. Но может ли один бот изменить моральный облик целой расы? Или он сумеет в одиночку помешать ботам и десам похвататься за оружие, когда они отдохнут от войн, и скупая серость мирной жизни заставит одних вновь возжаждать чужого энергона, а других – встать на защиту справедливости? Подчинённые у него, должен сказать, не ахти. Думаю, он сейчас локти кусает из-за твоего исчезновения, бедняга… Режим безусловно достигнет процветания… и тем самым, обречёт себя на гибель, ибо в процветающем обществе неизбежны раздоры, а наши раздоры очень быстро принимают всепланетный характер. Ты говоришь, что кибертронцы устали от войны, но суровая правда состоит в том, что война – в нашей природе. Хотя знаешь, возможно, я таки обеспечу нашему народу быструю и безболезненную эфтаназию. Благо, скоро у меня будет такая возможность: за прошедшие века мой план продвинулся очень далеко и близок к завершению.
Закончив, он некоторое время разглядывал спину возлюбленной, а потом включил встроенные в кисти рук проекторы энергонного поля. По бледному металлу тут же расползлось алое пламя. Подумав, он убавил мощность до такого уровня, чтобы не повредить её хрупкий металл.
- Не двигайся – предупредил он Ниру, и начал плавно выводить указательным пальцем какой-то символ на том месте, где у людей находится левая лопатка.
Краска под воздействием жара стремительно испарялась, и вслед за чертящим пальцем оставалась светлая дорожка. Десять секунд – и под левым плечом Ниры появилась перевёрнутая кибертронская буква «Д». Определённо, претендер был тем ещё собственником… Отойдя от неё на шаг и полюбовавшись своею работой, Дехсет скомандовал:
- Искатель, стыковка!
Порядком заскучавший на своём посту пауэрмастер тут же оживился, прострекотал нечто невнятное, взмыл под потолок на нераскрытых серо-стальных крыльях и поспешно пристыковался к спине претендера. Оптика Дехсета на миг полыхнула нестерпимо ярким фиолетовым пламенем, но тут же вернулась в привычный режим. Он оглядел склад и задумчиво произнёс:
- Полагаю, пытаться замаскировать следы нашего пребывания здесь бесполезно.
Он с усмешкой оглядел поваленные полки, следы энергона и капли смазки на стенах и потолке. Кажется, где-то здесь валялась его старая голова. Стоило бы забрать, но раз уж Нире она не нужна – пусть найдёт тот, кто найдёт. Оставалось подумать о маскировке. Воспроизведя в памяти образы тех ботов, кого он изучил во время пребывания здесь, Дехсет испытал нешуточные сомнения: у него было несколько возможных вариантов, но одни были слишком приметны, другие он уже использовал здесь. В конце-концов, он выбрал корпус вполне обычного инженера и начал меняться. Крылья Искателя приняли обычный сикерский вид, очертания корпуса становились резкими, «квадратными». Нагрудник принял алый цвет, руки и ноги окрасились в серое, шлем принял шестиугольную форму с небольшим выступом-шевроном, лицо прикрыла слегка выгнутая вперёд маска из серого металла с тонким алым визором, напоминавшая то ли маску сварщика, то ли рыцарский шлем.
- Я готов – произнёс он хрипловатым грубым голосом.