-Ну, колесные, как правило, не так уж и плохо летают. - Сирриан мягко скользнула вперед, беря за руку Прайма. -Одна печаль, летаете вы, опять же как правило, только один раз. Ну или не один... Смотря с какой высоты...
В ответ, Оптимус сверкнул оптическими линзами, но маска надёжно скрыла выражение, отразившееся на его лице. Но раздражение, вызванное нелепой шуткой, быстро улетучилось, сменившись тревогой.
- Ничего хорошего. Согласно современной… современной нам доктрине, в результате такого соприкосновения может произойти ничего, или взаимное уничтожение обоих объектов… или всей реальности. Но выбора нет, оставлять Матрицу здесь, где бы оно не находилось, слишком рискованно.
Последние слова он произнёс, уже приземляясь на ноги и поддерживая вынесшую из сквозь портал летунью, на которую, как и на всех остальных, вдруг резко принялась воздействовать гравитация Кибертрона. Вид родного мира, сияющего, живого, исполненного энергии и сил, не ошеломил Оптимуса, как Мегатрона. Просто Прайм внезапно ощутил давно знакомое, утраченное чувство.
- Мы дома – тихо вымолвил он своим глубоким, резонирующим голосом.
Но его благодушие было недолгим. Услышав доклад Миража, Оптимус вздрогнул всем корпусом. Его оптика расширилась, ровное, до сих пор, биение Искры пустилось в галоп. Судорожно заскрипели сжатые в бессильной ярости манипуляторы. Оптимус выдохнул. Оптимус воззвал к спокойствию. Оптимус трижды проклял себя за решение отправить Элиту на Кибертрон в компании одних лишь Бамблби и Миража. Конечно, обстоятельства тогда были… сейчас, ему было плевать на все обстоятельства. И хоть Прайму удалось вернуть внешнее спокойствие, его собственное энергополе вспыхнуло, подобно яркой звезде. В нём был страх, в нём была боль и кипучий, праведный гнев. В итоге, оказавшаяся посреди «двух огней» сборная команда кибертронцев могла испытать сомнительное удовольствие почувствовать себя между молотом и наковальней: поле Прайма вступило в отчётливый диссонанс с излучением его извечного врага, отчего у всех, кто оказался поблизости внезапно забарахлила сенсорика, а на антеннах и прочих выступающих частях корпуса принялась интенсивно накапливаться искрящаяся статика.
Мираж поспешил сбросить Прайму видеоряд о том, как Элиту угораздило получить повреждения, и Оптимус был ему за это благодарен, но вот на то, чтобы продолжить диалог, его уже не хватило. Уилджек вышел из портала последним, и за его спиной разлом в пространстве с треском захлопнулся.
- Если я вас правильно понял, Лорд Мегатрон, то мы находимся за четыре миллиона двести тысяч лет до ваших дней. Более точную дату я смогу установить позже, при наличии соответствующего оборудования. Что до второго вашего вопроса, то ответ на него очевиден: мы – пришельцы из другой эпохи, а теория межвременных перемещений в то время была известна лишь десятку-другому учёных. Следовательно, с точки зрения аборигенов, нас здесь быть не может, а раз так, то следуя общим правилам развития причинно-следственной связи в процессоре среднего трансформера, можно сделать вывод о том, что для них – нас здесь нет. Уверяю, этот феномен продлится недолго, вскоре первичные следы тахионного облучения наших корпусов выветрятся, и они перестанут вносить искажения в восприятие окружающих. Нам стоит… принять мирный вид.
С этими словами, он принялся систематично прятать в корпус встроенное вооружение.
- Мы в Праксусе, юный атвобот. Где-то здесь находится посланник Юникрона, призванный оборвать жизни Прайма и Лорда Мегатрона ещё до того, как они возглавят свои фракции. Собственно, до начала войны осталось ещё сто тысяч лет. К слову, вы совершенно правы. Все, запомните, вам нельзя касаться самих себя из прошлого! Это смертельный риск и для вас, и для всего мироздания. Даже простой зрительный контакт заставит вселенную испытать нешуточную боль, последствия которой могут затронуть всю историю.
Меж тем, Оптимус помалу взял себя в руки и перестал обрушивать на окружающих мощь своей сигнатуры. Вовремя: прохожие уже начали оборачиваться в их сторону.
~ Ты предлагаешь мне остановить войну Мегатрон?! Ты?! После всего, что ты сделал и разрушил? – в голосе Оптимуса звучало искреннее изумление, впрочем, он быстро оправился. – Любое действие несёт свои последствия, предсказать которые нам не под силу. Мы здесь – чтобы сохранить историю от внешнего вмешательства, а не переделывать её под свой вкус!
Передавая это сообщение, Оптимус с трудом удерживался от того, чтобы прикрыться манипулятором от бушующих вокруг Мегатрона энергетических волн, словно от ураганного ветра.
- Мы не станем совершать опрометчивых поступков – вслух произнёс он, обретая спокойствие. – Случившееся – случилось, пытаться изменить это – значит играть в бога. А эти игры…
Внезапно, он замолк, ощутив на себе чей-то пристальный, сверлящий взгляд. И посмотрел в ответ. Пожалуй, это было ошибкой: оптика Прайма, по прежнему лучившаяся вихрём самых разных чувств, обрушила всё, творящееся у него на Искре на незадачливую автоботку, аки удар промышленного молота, рискуя расплющить её на месте. Несколько секунд пребывания под невидимым гидравлическим прессом, и Оптимус удивлённо произнёс:
- Я узнаю твоё лицо… Кит? Кат?
- Оно всё пропиталось тахионами! – внезапно воскликнул Уилджек, тыча в фемботку наручным сканером. – Это «Терминатор»!
Ну что тут скажешь, Кэт умела влипать в передряги. А вот не утратила ли она навыка по выкорабкиванию из них – покажет время.
}
